От Редакции

К 80-ЛЕТИЮ А.И. СОЛЖЕНИЦЫНА

80-летия, за два века русской литературы, удостоились всего лишь три больших русских писателя: Лев Толстой, И.А.Бунин и вот в наши дни А.И.Солженицын.

Накануне восьмидесятилетнего юбилея Толстого П.Б. Струве писал в частном письме своему другу М Стаховичу: "Толстой - существо громадное и страшное прожившее не одну, а несколько жизней и притом таких которые странно и страшно прожить одному человеку". Как естественно их переадресовать к юбиляру 1998 года к которому они применимы в несоизмеримо большей мере! У Толстого различные фазы сопровождались географически-родовым постоянством: в Ясной Поляне за исключением десяти лет странствий в молодости он прожил с рождения и до рокового ухода всю свою длинную жизнь. У Солженицына, в наш страшный двадцатый век, одни разрывы: провинциальное детство на юге (Ростов-на-Дону), комсомольская юность в Москве, война от Орловщины до Восточной Пруссии, арест на фронте накануне победы, десять лет Гулага и ссылки (Казахстан), болезнь, приведшая к самому краю смерти, почти десятилетие писательства в безвестности (Рязань), вдруг российская и тут же всемирная слава, еще одно десятилетие гонений и противостояния, второй арест и высылка, целых двадцать лет изгнания, возвращение таких смен "странных и страшных" жизней, можно сказать с уверенностью, не знал ни один в мире писатель.

Толстой разрывался между различными призваниями, писателя, педагога, проповедника, но гармонично сочетать их ему не удалось. Солженицын как-то обмолвился, что еще с детства мечтал попеременно стать то писателем, то военачальником, то епископом... И эти три призвания поразительным образом соединились в его творчестве. Долгие годы писатель был в одно и то же время целеустремленным стратегом, боровшимся один на один с государством-молохом. Но если ему не мечом, а только словом удалось победить, и не меньше на Западе, чем в России, морок коммунизма, то это потому, что Провидение наделило его пророческим зрением и силой. В буквальном смысле на нем исполнился путь, воспетый Пушкиным: к концу прохождения через Гулаг, в смертельной болезни "как труп он лежал". Но "Бога глас к нему воззвал", восстановил его и дал силу "глаголом жечь сердца людей".

При такой судьбе смешно звучат навязчивые претензии, предъявляемые к Солженицыну, как к писателю, так и к человеку, - одними, по некоторой придавленности таким крупным явлением, другими по простодушной наивности: раз уж "пророк", то должен быть во всем безошибочен и непогрешим, да и всемогущ. Разумеется, в творчестве, насчитывающем уже более 20 томов, даже в художественных произведениях, не все равноценно; разумеется, не все мнения и оценки публициста безусловны; разумеется, писатель не призван мановением руки изменить экономическое и политическое положение страны, многотрудно выходящей из 70-летнего безумия. Но волею Провидения ("своими руками я свою судьбу не мог бы построить") многострадальной России, в вознаграждение за все ее муки и унижения, в очищение от той лжи, которая ее столько лет опутывала, был послан великий писатель, великая совесть, чей чистый и сильный голос звучит и будет еще долго звучать по всей планете в сердцах людей. Мы можем и должны гордиться, что мы - его современники. Пожелаем ему, в дни его славного юбилея, бодрости и сил еще на многая и благая лета.

Никита Струве

 

Перепечатка только с разрешения редакции "Вестник РХД"