Н.А.Струве
ПО ПОВОДУ ПИСЬМА А. СОЛЖЕНИЦЫНА
ЗАРУБЕЖНОМУ СОБОРУ
Письмо А.
Солженицына Зарубежному Собору, как и ответ на него митр. Филарета, без
сомнения вызовут многочисленные комментарии и бесконечные споры. Здесь мы можем
коснуться лишь самого главного.
В своем
письме А. Солженицын ярко и выпукло свидетельствует о том, что "церковь в
России плененная, угнетенная, придавленная, но отнюдь не падшая", что
именно она, эта видимая Церковь, возглавляемая не всегда достойным епископатом,
окормляет сегодня русский народ, а не какая-то вымышленная катакомба
"таинственная, безгрешная, но и бестелесная".
На это
краеугольное утверждение митр. Филарет не дал сколько-нибудь определенного
ответа, так как оно идет вразрез со всеми установками Зарубежной Церкви.
Принять свидетельство Солженицына означало бы отказаться от той идеи, которая
определяет самостоятельность Зарубежной Церкви и обособляет ее от всего
Православного мира. Считая Московскую Патриархию "падшей"
безвозвратно, Зарубежная Церковь склонна распространить эту падшесть и на всех
тех, кто в каком-либо общении с Москвой. Отсюда проистекает ее самозамкнутость
и отчуждение.
Нельзя не
приветствовать призыва А. Солженицына к объединению зарубежных русских
юрисдикций. Будем надеяться, что оно послужит хотя бы к ослаблению розни и
вражды. Но, как нам кажется, этот призыв должен быть расширен. Больше полвека
пребывания в рассеянии не могло не пройти бесследно. Теперь уже - впрочем, к
тому склонялся еще в 1926 году митр. Сергий Страгородский, когда высказывал
свои мысли свободно - церковное объединение на Западе должно охватить всех
православных (а не одних только русских) и вылиться в создание поместных
церквей (чему положено начало в Америке).
В ответе
митр. Филарета (помимо исторических неточностей, в частности в том, что
касается митр. Евлогия) поражает
нечеткость экклезиологических установок. Что первичнее в Церкви - Христос или национальное служение? В чем
задача Церкви? Нести свет Христов всем людям или только одной этнической
группе? Неужели в Церкви, вопреки апостолу Павлу, может быть разделение между
Эллином и Иудеем? Если бы православная Церковь за полвека своего рассеяния не
укоренилась на Западе, то не уподобилась бы ли она бесплодной смоковнице?
И как
горделиво звучит совершенно неверное утверждение, что без Зарубежной Церкви на
Западе не осталось бы ничего русского! Как ни парадоксально, но именно та часть
русской Церкви в рассеянии, что "ушла к грекам" или "стала
американской", именно она продолжила на Западе великую русскую духовную
культуру, не зарыла свой талант в землю, а приумножила его. К творчеству этой
Церкви обращается теперь возрождающееся в России религиозное движение, ибо
другого религиозно-духовного творчества за рубежом и не было.
"Уход к грекам" и "укоренение на Западе" не измена России, а наоборот, подтвержденное опытом, необходимое условие, чтобы спасти Церковь от ограничивающих и парализующих ее национализма и политики, чтобы воплотить в жизнь лучшие заветы русской Церкви и русской духовной традиции.